– Как продвигается тема с компенсациями за потерянное имущество русским, вынужденным покинуть кавказские республики в 90-е годы?
– Мы надеялись, что этот вопрос станет очень весомым, потому что, когда мы были в Чеченской республике, это был у нас один из первых вопросов, и мы на самом деле думали, что будет очень широкий фронт работ по этой теме. Но оказалось, что корни этого вопроса на сегодняшний день лежат не в Чечне. Большинство людей, которые имели на руках документы, уже получили все компенсации. Есть, конечно, очень небольшая часть, которая по каким-то причинам не занималась получением компенсаций, но таких людей очень немного. Или мы не имели достаточных информационных ресурсов до них достучаться. СМИ не были заинтересованы в этой информации.
С июля нам удалось найти лишь несколько десятков человек. Между тем десятки тысяч людей, которые потеряли имущество в Чечне, не могут получить компенсацию по формальным причинам.
– А что это за причины?
– Первая группа — это люди, которые, когда они бежали, были вынуждены оформить акт купли-продажи и, например, продать в центре Грозного квартиру за 50 или 100 долларов. Формально они уже не попадают под компенсацию. Вторая история: когда люди бежали, их размещали в лагерях беженцев и выдавали единовременную помощь 150 тысяч рублей, требуя взамен написать отказ от имущественных прав на недвижимость на территории ЧР. Или у людей просто не сохранилось документов, или собственника уже нет в живых…
Порядок выплат и сами выплаты идут из федерального центра, и порядок выплат определяет именно федеральный центр, а не власти республики. Поэтому с чеченской стороной эти вопросы решать бесполезно, хотя с соответствующими чиновниками в Грозном мы очень плотно работаем. Чеченская сторона пока полностью идет на встречу, оказывает всякое содействие.
– А что если в суд подать?
– Ну к этому мы и пришли. Всем людям, которые к нам обращаются, мы помогаем подготовить документы в суд. Особого успеха у них до нас не было, но эту проблему надо двигать в том числе и в общественном плане.
Вот например, эти истории с продажей квартир за 100 долларов. Мы говорим, что нужно смотреть на рыночную стоимость жилья. Но, естественно, что на момент продажи, когда вокруг самолеты летали и бомбы падали, рыночная стоимость и была 100 долларов. Но надо-то смотреть на момент, не когда шла война или как это называли, а на момент довоенный, когда цены Грозном были чуть-чуть ниже Питера. Это был очень дорогой город в свое время.
– А какие еще есть проблемы?
– Ну например, еще вопрос с определением, какое жилье можно считать разрушенным. Вы будете смеяться, но если вам в дом попал снаряд и у вас нет крыши, это еще вовсе не означает, что ваше жилье разрушено. Кроме того, выплата фиксирована и не зависит от ценности утраченного имущества. Независимо от того, была у вас однокомнатная квартира или четырехкомнатная, вы получите одинаковую выплату. Эта норма также выглядит странной с точки зрения международного права и здравого смысла.
– Какие-то иски уже были поданы?
– Сначала наши адвокаты просто помогали готовить людям эти иски, но сейчас мы видим, что если объявим сбор людей, которые не имеют право на компенсацию, то имеет смысл подавать в суд централизовано. Потому что проблемы эти схожи. Каждый день приходят новые письма, но там одно и то же. Ничего нового и удивительного там нет. Уже готов типовой пакет документов.
– А ваши юристы консультируют за деньги?
– Нет! Все консультации исключительно бесплатны для граждан, как и вообще вся работа юристов. Это целиком общественная деятельность.
– А когда попадет пакет суд?
– Я думаю, что мы не пойдем по пути индивидуальных обращений. Нам нужно несколько заявителей, которые в принципе будут подавать в Конституционный суд. Имеет смысл решать такие задачи именно на этом уровне. И чеченская сторона, кстати, заинтересована в этом не меньше нас, так как у них аналогичная ситуация, у них люди тоже часто убегали в лагеря беженцев, в Ингушетию и тоже подписывали эти договора об отказе от компенсаций и прочее. А как вы понимаете в Грозном и большинстве других городов не осталось ничего, даже подвалов. Фактически их строили заново.
– Вы работаете только с Чечней или с другими кавказскими республиками тоже?
– Пытались работать с Дагестаном, но, к сожалению, там мы не нашли ту элиту, с которой можно договариваться. Очень раздробленная республика, очень сложные отношения. Все друг на друга кивают.
Хотели работать с Евкуровым в Ингушетии. Была даже озвучена возможность нашего приезда, нам звонили, но потом эти связи пропали, не знаю, с чем это связано. Там президент пытается сделать программу возвращения русских.
– Евкуров объявил, что они строят какие-то смешанные деревни… Возвращение может стать реальностью?
– Возвращение куда? Например, в Дагестан, где идет сейчас неприкрытая гражданская война, кого-то возвращать просто не надо. Там своих проблем хватает. В Чечне программа возвращения русских тоже провалилась. Никто не хочет возвращаться, несмотря на условия, на выделение 1600 вакансий, машин тойота-камри, квартир в Грозном.
– На Кавказе по-настоящему заинтересованы в возвращении русских или это пиар-ход какой-то?
– Да, они заинтересованы, в Чечне банально нет специалистов. Все врачи, все учителя были русские. В Чечне нет вузов. Опять же сейчас в русских никто не видит угрозы. Русских в Чечне настолько ничтожно мало, что отношение к ним искренне хорошее.
– Как весь этот позитив, о котором вы рассказываете, сочетается с явно негативными отношениями, которые существуют между русскими и кавказцами?
– В Москве это очень жесткая проблема межнациональных отношений, мы это озвучивали чеченской стороне, и они это не отрицают, что много выходцев с Кавказа в русских городах: в Москве, Санкт-Петербурге, Пятигорске, Ставрополе. Они ведут себя довольно вызывающе, создавая определенные сообщества.
Есть проблемы и в нас, конечно. Где нет традиционных ценностей, где им на смену пришли всякие вольности, там трудно требовать соблюдение устава от гостей, когда этого устава просто нет у хозяев. В Чечне тоже отмечают, что когда их выходцы, воспитанные в строгих исламских ценностях, приезжают в русские города, то зачастую они сталкиваются с пидорасами, ходящими по улицам с розовыми волосами, с пьяными полуголыми девицами и различными крашенными гламурными представителями субкультур. Так же, как и видят программы Дом-2, Comedy Club, где смеются над русскими, естественно это не прибавляет понимания.
Но тем не менее вопрос кавказской этнопреступности в Москве и в других городах колоссальна. Особенно выходцы из Ингушетии, Дагестана, Чечни. Что уж там скрывать, они себя проявляют в информационных лентах практически ежедневно. Хорошо, что Кадыров у себя смог обеспечить порядок, но для него это сейчас вопрос остро имиджевый, я считаю. Если он не сможет контролировать своих соотечественников вне Чечни, то имидж Чеченской республики останется негативным.
– Вас не устраивает поведение, а не само присутствие кавказцев?
– Я против переселения на компактные территории большого числа людей, все-таки внутреннюю миграцию тоже надо контролировать. Нельзя брать большие сообщества социально-неадаптированных людей и переселять их в мегаполисы и на другие территории. Потому что возникают, конечно, национальные, культурные, религиозные и ментальные противоречия.
– Каким методом это можно ограничить? Только полицейским, силовым?
– Нет, не создавать условий для въезда большого числа людей, запретить компактное проживание. Не создавать условия, когда целые секторы экономики отданы определенным национальностям. Почему рыночный сектор и подавляющее большинство плодоовощных баз Москвы и Подмосковья отданы выходцам из Азербайджана? Есть механизмы, которые позволяют навести порядок в миграционной сфере без всякой полиции и битья кого бы то не было. Если правильные условия создавать, то не будет громадных сообществ переселяться.
Кавказ отличное, красивое место. И из Кавказа что-то должно побуждать уезжать. И если несколько тысяч человек с Кавказа едет на территорию исконного православия и требует строительства там мечети, естественно, это вызовет вопросы у местных жителей. Никто этого не желает.
– А как лозунг “Хватит кормить Кавказ” соотносится с идеей, чтобы кавказцы оставались у себя. Если там есть нечего…
– Первое, “Хватит кормить Кавказ” это не наш лозунг, мы эту кампанию не поддерживаем. Я считаю, что уже хватит кормить Москву. Но по справедливости, никто никого кормить не должен. Все регионы должны развиваться. Бюджетные дотации должны распределяться справедливо, а регионы должны выходить на окупаемость.